Мы на коронавирусе.

                                           
      У меня самого как бы ничего особо и не изменилось. Правда с 20 Апреля появилась ещё одна работа. Но это отдельная история. Пока же только расскажу, что свою старую работу я расположил на левом столе офиса, а новую на правом.  И мечусь между этими столами по мере надобности.
                       

Средняя дочка тоже при деле: у неё идут заочные занятия, домашние задания. В общем ребёнок себя ощущает при деле. Правда она лишилась официального окончания средней школы с выпускным плюс соревнований хора, к которым она так готовилась. Но теперь уже Саша с этим как-то смирилась. Мало того, она стала больше времени проводить с семьёй и даже мне порой что-то рассказывает.

  Тяжелее всего пришлось младшей дочке Вике. Я как раз так за неё радовался: она так весело проводила время в садике, у неё было столько друзей и подруг, свои секретики, разговорчики. Прощаясь она обнималась почти с каждым ребёнком из группы. А две подружки её так любили, что аж визжали едва она появлялась в комнате.    Сейчас всего этого нет и ей ,конечно же скучно. Она не привыкла, что все вокруг работают и общение невозможно до самого вечера. Первое время Вика постоянно прибегала и просила внимания. Но потом всё как-то встало на свои места. С утра они занимаются с тёщей: делают какие-то домашние задания, которые остались от занятий в садике, что-то раскрашивают. Во второй половине дня она садится за телевизор - смотрит мультики и всякие передачи. Причём сперва она смотрела детские передачи, а теперь уже перешла на подростковые и даже какие-то детективные загадки.
 

       

   Из знакомых вирусом переболело лишь несколько человек. Семья священника нашей церкви в северном нью-йорке, слава Богу, благополучно выкарабкалась, но всё было жестоко: три недели с высочайшей температурой.  Удивило, что в качестве лекарства доктор им прописал тайленол: то есть практически просто жаропонижающее.

Восьмидесятипятилетний отец моего приятеля -таки умер в конце марта. Но он был уже совсем слаб и жить ему в любом случае оставалось недолго.

    Очень многие предприятия закрылись, а следовательно люди потеряли работу.  К сожалению, совсем не все виды деятельности подразумевают возможность работы из дома. Первыми потеряли работу официанты и работники мест массового посещения.  Так что мой кузен, у которого бизнес на нью-джерсийском моле, сидит сейчас безо всякого дохода. С каждой новой неделей шанс быть сокращённым у всех возрастает. Но пока ещё я не встречал семей, где оба супруга без работы.  Однако безработица в среднем по стране за Апрель достигла почти пятнадцати процентов. За Май эта цифра наверняка будет больше. Многие компании сокращают людей просто с перепугу.

   Постепенно начинаешь понимать, что так долго продолжаться не может. Иначе люди начнут умирать не от коронавируса, а просто от голода. Хотя пока что пособие по безработице выросло и некоторые граждане даже стали получать по безработице больше, чем они получали на работе, что конечно несколько странно.

   В магазины у нас ездит жена, одевая при этом маску. Дети тоже иногда выходят на улицу, чтобы попрыгать на трамплине перед домом. Я же появляюсь снаружи крайне редко.  Однако в прошлые выходные мы все вместе ходили в парк. Удивило количество народа, при чём многие ходили без маски. И мне сразу вспомнилась очередь в магазин оружия перед самым началом эпидемии.

  Вообще же, когда работаешь по 10-12 часов в день, думать о смерти как-то совсем некогда. Работающему человеку моего возраста уже, наверное, совсем не страшно умирать. Тяжелее всего сейчас пенсионерам: у них в такое время наибольшая ответственность за своё здоровье.  Так один мой приятель собирался навестить восьмидесятилетнюю маму, живущую от него в трёх часах езды. Мама таким безответственным поступком ужасно возмутилась и справедливо назвала его эгоистом.