В тот Август всё было вроде бы спокойно, в точности как описывают свидетели Октябрь 1917 года: полное политическое затишье при общей ненависти. Я тогда ещё работал старшим инженером в ЦНИИЧерМете и тайно мечтал свалить в США за колбасой. И вот утром 19-го Августа 1991 года меня вдруг будит моя тогдашняя подруга - молодая очень активная и очень никчёмная блондинистая пышка - и говорит, что только сейчас объявили: Горбачёв не то умер, не то подал в отставку. Более точно она сказать не могла. Я как-то сразу слабо поверил и в ту, и в другую версию, а потому включил вражеские голоса, чтобы хоть как-то разобраться в происходящем. Там Елена Георгиевна Боннер грустно говорила, что скорее всего Горбачёва уже нет в живых.
Дальше вспоминается выступление пресловутого комитета по телевизору. Выглядили они все действительно странно, с какой-то натянутой улыбкой изнасилованного. Янаев бросил скользкую фразу: "Михал Сергеевич мой большой друг...". Всё как-то смотрелось театрально, но по-плохому театрально. Ничего хорошего не предвещало. По телевизору потом пошёл балет и всякая хрень: обычная программа для смутных времён делёжки власти.
И вот еду я с утра 19-го в автобусе из Солнцева (помните Солнцевскую группировку? А ещё там недалеко Переделкино) . И все двадцать минут до метро люди молчат и не смотрят друг -другу в глаза. А по краям шоссе кучками стоят танки. Где-то прямо перед метро вошёл какой-то дедок и стал по-обычному громко уточнять ,что же происходит. Когда я попытался объяснить, вокруг нас образовался вакуум.
На работе одна женщина вдруг сказала: "Ну что, демократы, попритихли?". Крикуны наши и правда как-то сразу приувяли. А ведь до этого статьи какие-то читали, лозунги бросали, со всеми спорили. Помню в какой-то момент Ельцин призвал к всеобщей забастовке. Тогда я написал в нашем рабочем журнале большими размашистыми буквами "Забастовка!!!" и решил поехать на митинг перед Белым домом. Поехал я туда со своей подругой и еле мы это место вообще нашли. Я ведь даже толком не знал, где этот Белый дом находится: жил тогда ещё Кремлём. Да и вообще центр всегда знал очень плохо.
Перед домом на площади стояли танки, были какие-то командиры, может и генерал Лебедь среди них (о нём тогда много говорили). Набирали добровольцев, я как-то себя почувствовал для этого слишком старым: всё же 30 лет. Народу было необычайно много и он всё прибывал. В основном молодёжь до 30 лет. Обнаружил там даже двух дезертиров из своего Беляевского двора, они как раз сразу же пошли в добровольцы. Я посмотрел на всё это, послушал какие -то выступления с верхушки Белого дома и мне показалось, что пока здесь точно обойдутся без меня. С этими мыслями двинулись мы обратно в Солцево.
Позже мне, между прочим, поведали, что наша заведующая лаборатории Волынова (жена космонавта) сказала: если кто-то пошёл на забастовку, но не двинулся к баррикадам у Белого дома, то это будет засчитано как прогул. Интересно: она действительно хотела, чтобы все пошли на баррикады? А один из сотрудников пошёл к нашему Директору и на полном серьёзе советовался с ним стоит ли идти к Белому дому. Тот ему, надо сказать, правильно ответил, что это личное дело каждого.
(Продолжение следует)