Толя был всегда высоким крупным, а уж когда одел очки стал выглядеть совсем представительно. Как начальник. Я обратил на него внимание, когда на первом общем собрании группы он спросил у куратора: "А тем кто все вступительные сдал на пятёрки будет повышенная стипендия?". Оказалось, естественно, что нет. У нас в институте почему-то вообще было очень сложно выбить повышенную стипендию, я уж не говору о Ленинской. Учась на все пятёрки, я её так никогда и не получил: оказалось, что надо было ещё иметь общественную работу.
Странно было, что Толя сдавал все вступительные экзамены: это значило, что его аттестат был ниже четырёх с половиной баллов, а человеком он был очень разносторонне развитым. Ещё потом выяснилось, что экзамены он почему-то сдавал во втором потоке. Это была в нашем институте такая практика: вступительные сдавались в два потока. Первый поток был в Июле, что в то время являлось большой редкостью: так было только в МГУ и у нас. А второй уже как у всех в Августе. Все в нашей группе кроме Толика сдавали вступительные в Июле. Я так именно из-за этого сюда и поступал: чтобы в случае всего иметь возможность попытать счастье в другом месте, а не сразу прямо чистить сапоги. Толя объяснял свой поступок тем, что хотел хорошенько подготовиться. Ну и видимо ему это удалось, так как сдал всё на пять.
А ещё он выпендрился, когда всех распределяли по группах иностранного языка: "Мне всё равно какой язык: я заканчивал курсы при институте имени Мориса Тереза" Однако выбрал потом всё равно "родной" немецкий, который изучал в школе.
Ещё Толя рассказал, что недавно провёл несколько недель в больнице. Уж не помню сейчас, что такое серьёзное у него нашли, но в больнице ему понравилось. Сказал, что только под конец один мужик всё испортил. "Каким образом?", - решил уточнить я. Тот махнул рукой: "Да умер вдруг". Ещё Толя часто открывал было рот, а потом сам себя останавливал поясняя: "А, глупость хотел сказать". При этом он совсем был неглупым малым и я как-то пристал к нему как банный лист, чтобы он всё -таки сказал,то что хотел. Больше я так не делал: это действительно была какая-то несусветная глупость.
После выходных он иногда рассказывал как справлял какие-нибудь праздники с родственниками. Однажды зимой поведал как они там наняли автобус и ехали куда-то уже после пьянки. Автобус приехал, а дороги все снегом заметены. Тогда решили самого пьяного просто бросить наружу, чтобы проложить тропинку. Меня это позабавило. Когда уже мы отсмеялись, Толя уточнил: "Самым пьяным вообще-то был моё отец". В сущности Толя был весьма способным, но очень вялым по жизни человеком. С ним было легко сойтись как с приятелем, но до серьёзной дружбы он явно не дотягивал. Какой-то яркости и самоотверженности в нём не хватало, хотя он вполне легко с тобой если надо мог поделиться.
Толю довольно быстро "подхватил" старшекурсник Гена - высокий скользкий в общении малый. Самого его некогда "подхватил" наш куратор аспирант Юрков и Гене видимо импонировало быть Юрковым для Толи. К тому же он использовал его в докладах на всяких студенческих научных конференциях. Гена во время приветствия всегда пытался до боли сжать тебе руку: этим он видимо пытался компенсировать отсутствие в себе всех других мужских качеств. Помнится, когда они однажды ругались с Юрковым, тот ему крикнул: "У тебя нет никакой культуре общения!". И это тоже было правдой.
На младших курсах Толян (он вообще терпеть не мог, когда его так называли) с нами не ходил. Хотя его нельзя было назвать не компанейским: просто его как-то не очень звали. Поэтому с ним я общался как-то меньше, чем с другими. Знал только, что живёт он с родителями и есть у него ещё младшая сестра - школьница старших классов, которая не признаёт новую школьную форму.
(Продолжение следует)
